Suyodhana Uvacha подарил мне еще одну сцену легендарного дарения царства в мою коллекцию.

Фанфик Suyodhana Uvacha можно посмотреть здесь abluelotussaid.blogspot.ru/2013/08/suyodhana-uv...
Как и почти все фанфики, прочитанные мной с начала этой недели, он крепко связан с последними днями битвы и невеселыми событиями в лагере кауравов.
А проще говоря, по сюжету Дурьодхана уже лежит с разбитыми бедрами, смотрит в небо и, что придумывать что-то лишнее, умирает.
читать дальшеДлинным перечислением оттенков красного описывается кровавый закат последнего дня тирании, несправедливости и деспотизма в Хастинапуре. Теперь жители могут уверенно вдохнуть свежий воздух нового дня, пришла власть правды и справедливости, мира и процветания под властью братьев-пандавов. Но почему же закат последнего дня так ужасен, так тревожен, так далек от прекрасного.
Дурьодхана слышит в дали стенания вдов, видит, как стервятники кружат над заваленным трупами полем Куру. Думает, что жизнь его как-то не сложилась. Что пандавы всегда старались выставить его неудачником, и что часто им это удавалось. С самого его детства. Такая невезуха.
У него немеют конечности. Жизнь медленно покидает его. Но смерть, зная, как она желанна, все тянет со своим приходом к нему. Дурьодхана галлюцинирует.
Видит, как к нему идут два его самых любимых человека: Бханумати и Карна. Двое людей, которых он всегда любил и знал, что они тоже любили его совершено бескорыстно.
Сначала он очень ласково приветствует Бханумати. Говорит ей о своей любви. Видимо, она покончила с собой, потому что он говорит ей, как он сожалеет обо всем, как сокрушается об их нерожденном сыне (?).
Потом смотрит, как Карна садится у его ног.
«Карна, это ведь ты, мой сердечный друг? Как ты великолепен в своем сияющем золотом доспехе. Ты мое солнышко будто солнце!» - грустно улыбается Дурьодхана.
«Карна, ты сражался за меня, ты умер за меня. Ты был одним из Пандавов, но ты выбрал мою сторону. Ты выбрал меня вместо своей семьи. Если бы ты послушал Кришну и присоединился к Пандавам, ты мог стать царем Хастинапура. Ты мог править всей Бхаратой, прекрасная дочь Друпады была бы подле тебя, а твои братья стояли бы, склонив перед тобой свои головы в знак уважения, и ждали твоих приказов».
«Карна, Карна, перестань улыбаться. Не надо качать головой с шутливым упреком. Я знаю, что ты не мог. Или я должен сказать, ты не стал бы делать другой выбор. Ты сражался за меня со своими родными братьями. Благодаря тебе эта война могла закончится не за 18, а за 8 дней. Нет, для меня эта война закончилась бы даже не начавшись, если бы ты покинул меня и присоединился к Пандавам!»
Дурьодхана рассмеялся в голос и закашлялся кровью.
«О, Карна, должен признать, ты – это нечто. Единственный в своем роде. Выбрать сторону своего друга, когда все во всем мире выбирали, опираясь на свои представления о Дхарме. Ты же выбрал меня, потому что я твой друг. Когда цари и воины сражались за Хастинапур, ты одни сражался за этого дурака Суйодхану!»
Покачав головой, Дурьодхана продолжает:
«Дружба превыше кровных уз! Дружба превыше Дхармы! Дружба превыше всего, что требовал от тебя целый мир! В этом несчастном мире, поистине, ты один, мой друг, способен на такую благородную глупость! Ты первый в истории за все времена, кто поступил так, и, без сомнения, ты же и последний!».
После этого, Дурьодхана предлагает нашему вниманию (как бы в очередной раз пересказывая Бханумати) сцену появления Карны на состязаниях и дарения царства. Спасибо, Дурьодхана, я плюсанул ее к себе в коллекцию!
Для начала, он говорит о том, что в годы ученичества все они старались заслужить похвалу и одобрение Дроны, но Арджуна всегда был его фаворитом, и заслуженно, потому что он реально был крут. Дурьодхана это признавал и любовался его искусством и очень жалел о том, что на его стороне нет никого, кто мог бы делать нечто подобное.
На состязаниях у него, в общем, хорошее настроение, потому что он считает, что победил Бхиму, хотя их поединок не описан.
Далее Арджуна демонстрирует все свои трюки.
А потом на арене (на колеснице) появляется Карна. На нем его доспех и одежда из простого белого хлопка. День был довольно пасмурный, но при его появлении выглянуло солнце, будто специально для того, чтобы ослепительно блеснуть на его массивных серьгах. Он прекрасен, как новое солнце.
Карна вежливо кланяется царской семье, наставникам и зрителям, представляется учеником Парашурамы и просит дать ему возможность продемонстрировать свое искусство, говоря, что он не хуже Арджуны.
«Докажи!» - требует возмущенный его несвоевременным появлением Дрона.
И Карна показывает всем недостижимо высокий класс. Пандавы подавлены. Толпа в экстазе. Со всех сторон супятся щедрые комплименты безвестному сопернику Арджуны и смелые версии к какой царской семье он может принадлежать.
Карна стоит скромно потупившись. Тут на сцену выбегает Адиратха и – сюрприз – влепляет Карне пощечину.
«Да как ты смеешь? Ты, бесполезный неблагодарный негодяй! Ты кем себя возомнил, что хочешь равняться с нашими любимыми принцами!»
(Вот такой Адиратха в этой вещи. Сюрприз, сюрприз!)
Потом Адиратха начинает униженно молить Дхритараштру простить его и его глупого сына. Говорит, что больше даже тень Карны не упадет на стены дворца.
«Пощадите его, милостливый царь, он все, что у меня есть!»
Все вокруг шепчутся. Сутапутра, сутапутра!!!
Крипачарья встает и говорит Карне, что варны придуманы не просто так, занимайся делом своих предков и уважай его, и даже не думай брать в руки оружие. Для этого есть кшатрии. Помни, кто ты есть, и веди себя соответственно.
Дурьодхана слушает и офигевает. Просто поверить не может, что такая хрень происходит. Все как во сне.
Он смотрит, как Адиратха тянет Карну прочь с арены, а тот уперся на месте как баран, опустив лицо от унижения.
И тут вдохновленный поддержкой Крипачарьи в голос начинает выступать Бхима.
И звучит фраза, о которой я бы хотел в конце поговорить отдельно. Он говорит:
«Всякий сутапутра смеет мериться силами с моим братом. Дайте ему лучше кнута!»
А Дурьодхана смотрит и офигивает от всего происходящего. Он видит прекрасного воина, превосходящего всех остальных. Карну. И ему жалко, но не Карну, а всех этих так называемых мудрецов, меряющих людей в зависимости от иерархии в обществе. Вот же перед Вами воин, который показал, что он достойнее всех. Почему он не может быть лучником, если он сын колесничего? В каком мы веке живем, алле?
«Тихо! – приказывает Дурьодхана. – Карна исключительно одаренный воин. Его лук и стрелы доказали нам это».
Бхима не убежден и возражает:
«Да он сутапутра и точка! Эй, Суйодхана, не имеет смысла раздувать его умения до небес?»
(И вот зря он это сказал, потому что для Дурьодханы с этого момента вопрос стал очень личным)
Не отрывая взгляда от Бхимы, Дурьодхана говорит: «Отец, даруй Карне царство Анга, чтобы ни один пес не смел больше спрашивать Карну о том, имеет ли он право быть воином».
Уверенный в том, что отец не станет спорить с его желанием, Дурьодхана идет к Карне и «выпрямляет его поникшие плечи» (о, хотел бы я видеть этот жест! Кроме как поглаживание ничего не представляется )
Улыбнувшись Карне он объявляет:
«Я, Суйодхана, сын царя Дхритараштры, объявляю тебя, Карна, сын Адиратхи своей любимой женой правителем царства Анга с тем, чтобы ты мог править Ангой и всеми ее городами и территориями так, как ты посчитаешь нужным!»
А потом, вспоминает Дурьодхана, день преждевременно закончился, потому что Кунти Ма потеряла сознание из-за жары. В чем-то это было даже неплохо, потому что я уже собирался побить Бхиму. (Ух, какие мы смелые! Но по оригиналу, да, собирался, помню).
Дурьодхана думает, что хороший день, и Карну короновал и пандавам настроение испортил. Ништяк!
А еще он думает, что он заступился за Карну и к нему прислушались.
А Карна смотрит на него с благодарностью, и Дурьодхана видит в его глазах, что он стал первым, кто проявил к Карне уважаение и признал за ним право быть тем, кем он хочет. Дурьодхане приятно. Да, он просто чувствует себя счастливым. Думает, а приятно сделать доброе дело, и даже не в том дело, чтобы насолить этим пандавам.
И тут Карна демонстрирует свою замечательную непредсказуемость. Он обнимает Дурьодхану. Сам, по собственной инициативе. Видимо, просто не зная, что можно тут сказать. И Дурьодхана понимает, что нашел друга на всю жизнь – родственную душу!
Вынырнув из воспоминаний, Дурьодхана говорит: «Поверь, я правда не ждал от тебя никакой благодарности, Карна. Просто, я любил тебя больше, чем мою собственную семью или моих братьев по крови» (красиво звучит, хотя масло масленое)
А потом, обращаясь к Бханумати, он говорит:
«Бхану, ты знала, что наш Карна такой неисправимый романтик? За его суровой внешностью прячется нежное сердце. Не веришь мне? Но это правда, любовь моя. Только посмотри, он краснеет, будто девушка!» - и Дурьодхана смеется (!!!).
Дальше там должно было быть про типа влюбленность Карны в Драупади, но автор, слава богам, не дописала.

Так что мне эта вещь понравилась. Умирающий, галлюцинирующий Дурьодхана общается с уже мертвыми самыми дорогими ему людьми, шутит с ними, говорит комплименты. Вспоминает хорошее.

В качестве иллюстрации автор повесила чудесный рисунок Courtesy : Devdutt Pattnaik
Продублирую и я его.

Слева направо, понятное дело: Арджуна с луком и открытым ртом, Бхима с дубиной и открытым ртом, Дурьодхана с распальцовкой и удачной укладкой с завитком, возле его ног сидит Карна, с луком и в нагруднике с солнцем. Все просто, но жесты и выражения лиц говорят все об их дивных прениях на момент.

Теперь вернемся к спорной фразе.
Как я уже говорил, я коллекционирую сцены «дарения царства». У меня на дневнике есть специальный тег и по нему можно посмотреть всю подборку из самых разных источников. Так вот, в этой сцене, когда Бхима помыкает Карну его происхождением, среди прочего он говорит фразу, которую чаще всего переводят как: «Орудие твоей варны – кнут. Дайте ему кнут, иное ему не пристало». При возможности – найду точные цитаты.
Но! У Олдей + еще в двух вариантах (один из них только что был приведен выше), Бхима говорит не «дайте ему кнут», а «дайте ему кнута». Я не знаю, существует ли такая двусмысленность в санскрите, но как-то сложилось, что у нас, не столь уж дальних потомков крепостнической России выражение «дать кнута» означает совсем не то, что «дать кнут в руки, давай, до свиданья».
При этом, не могу не обратить внимание, что кнут не считается унизительным орудием труда. В одной из версий в уста ругающегося (а ведь он ругается, он хочет оскорбить по смыслу момента Бхимы) вложили фразу: «Дайте ему лопату, навоз убирать». Это совсем не то же самое, что кнут. Кнут – орудие помыкания лошадей. Кнут, какой-никакой символ власти, пусть и над лошадьми. Кнут годиться и в качестве оружия против людей. Бхима прост и незамысловат. Но он воин, и должен понимать, что человек с кнутом в руках способен, по меньшей мере, защищаться. Он не безоружен.
Но поскольку такие профи перевода, как Кальянов и Ибрагимов все же придерживались варианта «Дайте ему кнут, орудие его варны», интересно послушать Ваше мнение, други.